[indent] После похорон отца прошло немногим больше месяца, за которые жизнь нового графа де Акабе, барона Иньеста и Амарильо не сильно изменилась. По крайней мере, по его сугубо личному мнению, которым он пытался руководиться каждый день своей обновленной жизни, в которой Суарез никогда не будет знать недостатка дел. В делах одного только столичного имения было не трудно заблудиться. То была удобная отговорка перед возвращением в родовые земли, что тяготили своей отчужденностью и покоем, к которому ни на шаг не приблизился мужчина после той войны, которая внесла неизгладимые перемены в его жизни. Эстанес потерял свой остров, свою землю и стратегически важное положение в Рокском море, чего империя еще будет, непременно, добиваться в новой кровопролитной брани. Но только тогда, когда залижет свои раны изодранный в клочья змей.
[indent] К сожалению, Рауль не находил для себя возможности заглядывать в будущее, где бы он мог отыскать день, когда сможет вернуть все на свои места. Вновь вернуть радость дому своему, смех и искреннее счастье детям, что лишь смотрели на него тоскливым взглядом, задавая в очередной раз немой вопрос, ответ на который Суарез так и не мог отыскать.
[indent] Было слишком поздно.
[indent] Точка не возврата была пройдена. И он остался с тем, что было при нем в тот момент. Жаль было лишь только того, что осталось – немного. Этого было ему недостаточно.
[indent] Он не скорбел по отцу сильно ни дня с той поры, когда ему доложили об его кончине. Покойный граф Антонио давно был в жизни своего единственного законного сына лишь эфемерной сущностью. Тем, кто был, существовал себе где-то так далеко, в столице, где вершилась судьба империи и неизменно его рука касалась этих дел. Возможно, в будущем Рауль тоже окажется таким же чужим и отстраненным для своих детей. Глядя на них, этих двух детей, в которых он так отчетливо видел отпечаток грешной женщины, он вспоминал те дни, которые следовало оставить далеко за спиной и больше никогда не оборачиваться. И очень кстати под рукой оказывалась чаша вина, за которой неизменно следовала еще одна и еще.
[indent] Утро нового дня было неприветливым для сеньора графа. Голова, казалось, раскалывалась, словно разбитое окошко, а жажда истерзала его глотку, от чего он жадными глотками с самого утра, прежде чем умыться приготовленной свежей водицей, выпил несколько чаш вина одну за другой. Слуга, который прислуживал дипломату сегодня, только посмотрел на того своими большими глазами, не проронив ни слова. Вероятно того удивило, что сеньор продолжает пьянствовать который день, не желая поститься. Именно в это мгновение мужчину и вырвали из состояния полудрема, когда в покои постучалась одна из служанок, и передали известие о внезапном посетителе, которым оказался Диогу Альварес.
[indent] - Пригласи его присоединиться ко мне за завтраком, - распорядился Суарез, прежде чем при помощи того самого немногословного из слуг (да славится имя Братьев, что создали таких и позволили им оказаться подле него) сменил рубаху, а после надел дублет.
[indent] Рауль не рассуждал о том, что привело его брата к его имению так рано. Думать сейчас он не был расположен, как и есть. Но присутствие гостя, пускай и являющегося ему близким родственником, делало обязательным разговор сидя. И Суарез предпочитал сидеть за столом, а не где-то перед камином.
[indent] - Здравствуй, брат! – приветствовал он Диогу. – Что привело тебя в такую рань? – спросил он сразу, прежде чем они обменялись братскими объятиями и направились к столовой.

[indent] Быть может, он заметил бы ту осторожность каждого движения и слова, сказанного братом, пускай и не полнородного, а лишь единокровного, будь он чуточку трезвее. Но нынче разум сеньора графа был затуманен остатками вчерашней попойки, которую он устроил себе прямиком в этой столовой зале, не выходя из дому. Сейчас зала благоухала и сверкала чистотой, ничем не напоминая о том, как вино лилось через края, и не одна сгорела свеча, пока глава дома не изволили упиться и пойти спать.
[indent] Когда-нибудь, быть может, Рауль и будет жалеть о том, что так запросто растрачивал свое время. Однако этот день был не сегодня. И вряд ли он наступит завтра.
[indent] Он не отпустил Диогу. Положил ему на плечо руку, заставив шагать подле него, будто тот тоже накануне вечером пил с ним вино, предаваясь славным размышлениям о том, что творится в их империи, их мире.
[indent] - От чего ты решил мне выкать, Диогу? – посмотрев на брата, решил дознаться у него Рауль. Он нахмурился, глядя на лицо младшего брата, обнаружив попутно, что Альваресу были к лицу те новые одежды, что их он теперь носил. – Разве мы не братья? – то был закономерный вопрос, который стоило задать еще ранее, до того как сам он спрашивал о причине столь раннего визита.
[indent] На вопрос о том, как прошел вчерашний вечер, мужчина промолчал. А что тут можно было сказать вообще? Пока сердце скрипело, он пил. Потом ему казалось, что мысли о былых днях отпустили его. Но он ошибся. Наутро они были еще более въедливыми и тошнотворными. Он чувствовал себя отвратительно, пускай всеми силами хватался за остатки желания выкарабкаться из того болота, что затягивало его постепенно. И приход Диогу он тоже был намерен использовать по-своему.
[indent] - Хочешь ходить на могилу отца? – это желание Диогу удивило Рауля, что решительно направился к столу, который служанка накрыла для сеньора. Сам он еще ни разу не ходил на могилу отца после того дня, когда гроб с его телом не закопали в землю. – Если хочешь – я не буду против, - ответил он. – Ну, садись. Не стой, раздели трапезу со мной. Мне и правда вскоре придется отправиться в Акабе, дабы привести в порядок дела там. Но пока я тут, почему бы нам не воспользоваться этим временем для общения? Расскажи мне, как ты устроился? Всего ли тебе хватает? – со стороны могло показаться, что у графа было нынче на диво хорошее настроение. Что же, может быть, сталось так, что он поднялся с постели с той ноги, что надо.

[indent] Решение отступить от общепринятой формы общения с единокровным братом, было спонтанным. Если бы сам Диогу или Изабелла поинтересовались у графа де Акабе, с чего он так решил, сам Рауль бы не смог ответить на сей вопрос. Не отыскал бы иного объяснения, кроме того, которое он высказал вслух – все-таки они с Диогу были братьями, а братские узы – не пустой звук на хамданской земле. Они, правда, не были полнородными братьями. Однако они были родными по отцу – в них текла славная кровь Суарезов, которых, как говорил один из учителей, вызванных в Акабе учителей для наследника графского титула, отличала тяга к рискованным предприятиям, взвешенному риску и азарту. Единственное их отличие было в том, что один из них был отмечен грехом, в котором был повинен уже покойный отец, с которого не спросишь, но никак не тот, кого Суарез решил называть своим братом.  Ну, а Раулю, немного и немало, с рождения было уготовано наследство его славных предков.
[indent] Откинувшись на спинку кресла, мужчина смотрел на своего брата, пока тот взялся отвечать на его праздное любопытство. Из-за своего похмелья Рауль даже не сразу понял, насколько Диогу волнуется в его присутствии, от чего юноша так спешно выдает информацию, которая ему может показаться интересной. Впрочем, так и есть. Тот факт, что ему снились до сих пор занятия в семинарии, позабавил Суареза, от чего мужчина не скрыл своей белозубой улыбки.
[indent] — Значит, такая строгая муштра была у церковников? — все еще смеясь, произнес Рауль, будто и не придав значения краткому вопросу, что слетел из уст Альвареса.
[indent] Он потянулся к чаше, желая испить из нее немного вина. Однако мужчина с сожалением обнаружил, что та оказалась пустой. Поджав губы, он недовольно нахмурился, не желая самостоятельно наполнять чашу. Правда, просить об этой услуге брата он не стал. Как и не подозвал к себе слугу. Возможно, было бы разумно с его стороны немного воздержаться от пьянящего напитка, не то к вечеру он уже вновь не сможет уверенно идти на своих двух.
[indent] — Пост?
[indent] Какой на* пост?
[indent] Он нахмурился неодобрительно. Что январский пост наступил, ему говорила об этом еще сестра. Однако с наступлением этого месяца, Рауль словно пошел по наклонной, не находя в себе твердости духа или даже малейшего желания соблюдать давнюю традицию. Заповедь? Закон божий?
[indent] — Да какая разница, — махнул он мысленно рукой, — пост – не пост. Братья все равно не уследят за нами, а после мы, непременно, покаемся, — нашел он решение, в котором не сомневался, ибо пока еще не был готов выкладывать круглую сумму за покаяние и очищение собственной совести. Он рассмеялся, посчитав это забавной.
[indent] — Значится, ты хочешь браться за учебу? — спросил Рауль, все-таки подозвав слугу, чтоб наполнил их чаши вином. Как-то не очень улыбалась ему перспектива завтракать (обедать?) без ароматного вина в чаше. — Думаешь, будешь поспевать и служить кавалерии, и учиться? — признаться, такое рвение удивляло графа. Когда пред ним расстелилась дорога свободы, он с трудом заставлял себя заниматься важными делами. — Сегодня, думаю, будет не плохо выехать с Амиго за город. Составишь мне компанию? — ему бы делами заняться, которые он все откладывал изо дня на день. Но перспектива прокатиться с ветерком на своем вороном, ему показалась не лишней. Может так он вышибет дурь со своей головы?

[indent] Предписанный путь покаяния, ведущий к праведной жизни, в понимании Рауля был ничем иным, кроме дороги к усмирению здравомыслящего человека. Ведь разве возможно такое, чтоб голодный человек думал о чем-то другом, кроме пищи насущной? А жаждущий, разве будет мыслить о чем-либо другом, кроме чаши со сладким прошло летним вином в своей руке? Нет, конечно. Помыслы человека всегда и во всем сходятся на том, в чем он чувствует недостаток комфорта. Впрочем, Суарез прекрасно понимал, что его комфорт состоял в совершенно ином. То, чего ему недоставало – он, к своему огромному сожалению, не был способен вернуть. И отсутствие столь важного в его жизни элемента, нельзя было восполнить, ни лишениями пищи и питья, ни строгой аскетичностью своего бытия.
[indent] - Братья в полноте своей справедливости и любви к своим преданным сыновьям, ведь позаботятся о том, чтобы момент для покаяния все же представился, - привычным беззаботным тоном, ответил граф единокровному брату, слова которого были знакомы Раулю еще с детства. Точно так говорил ему учитель богословия: старый седовласый священнослужитель, весь ссохшийся, будто при чуть сильном порыве ветра с него вот-вот посыплется пыль, и от него не останется ничего – только горсть пыли, о которой так часто поминают святые отцы в своих проповедях.
[indent] Тем не менее, эту тему более лучше было не затрагивать. И Диогу благоразумно воздержался от соблазна выпить вина с братом, продолжив рассказывать тому о своих намерениях, в которых виднелись маломальские амбиции, что не могло не понравиться Раулю. Стало быть, не зря он выдернул с семинарии своего брата, дав ему возможность сделать карьеру в императорском войске.
[indent] - Чтоб быть офицером – нужно учить стратегию. Да и не только, - отметил вслух Суарез, будто бы имея твердое представление о том, как следовало того достичь. В его видении это делалось очень даже просто. В первую очередь для этого нужны были средства, желательно золотом, а тогда уже знакомства. Но раз уж Диогу хотел пробивать себе дорогу тараном, мешать ему в этом явно не стоило. – Ну, если ты себе поставил такую цель – иди за ней, как идут за вожделенной женщиной, - улыбнулся Рауль, выслушав слабые попытки возразить. – Не к лицу кавалеристу отказываться от верховой прогулки зимой – если всю зиму отсиживаться у камина, так к весне не заберешься на лошадь, - пошутил граф, выпив с уже наполненной чаши вина.
[indent] - Значит, чтоб тепло и у камина? – все еще улыбаясь, Рауль отгрыз кусок мяса, тем самым взяв перерыв для того, чтобы обдумать внезапно посетившую его идею.
[indent] Не то, чтобы это было невозможно воплотить… но оставаться в стенах своего имения по крайней мере сегодня мужчина не желал.
[indent] - Мы можем отправиться туда, где тепло. Вот только все равно придется выезжать верхом, - не рассекречивая замысла, проговорил сеньор. Как положено хорошему дипломату, он знал, как важно порой банально недоговорить. – Так что, ешь – не стесняйся в своих желаниях. Потому как силы тебе понадобятся.
После этого Рауль взял перерыв для того, чтоб затолкать в себя еду. Аппетита здоровского у него не было, но силы – это то, что всегда должно быть при нем.
[indent] - А скажи, Диогу, брат мой, как на исповеди будь честен со мной, - после нескольких мгновений в тишине и под активное пережевывание пищи, Рауль не удержался, и наклонился даже ближе к Альваресу, на плечо которого возложил свою ладонь. – Ты уже познал женщину?

[indent] Намерения Рауля были просты и прозаичны. Они заставляли его даже улыбаться, что в последние дни не случалось часто. Все дело было в озорстве того поступка, на который он собирался пойти сам и повести за собой брата, что был еще так юн и так неопытен. Казалось, сколько этой жизни видел юный Диогу? Но, как оказалось, вчерашнему семинаристу все же было чем удивить сеньора графа. Рауль все-таки ожидал от своего братца скомканного ответа. Ну или, как минимум, нерешительного уточнения, какая все-таки ему разница, да и что конкретно он имеет в виду.
[indent] Но, что же был за тон избран самим Диогу? Вот, что заинтересовало в тот момент главу семьи Суарез.
[indent] Было ли тут место нерешительности пред ним или все-таки скромность? Та самая скромность, которую прививают каждому святые отцы, призывая детей грешной любви не только покаяться, но и нести свет своей веры тем, кто уже практически утерял свой, точно несут свечу в ночи.
[indent] - Неужели? – спросил Рауль, прежде чем его младший брат верно отгадал его намерения.
[indent] - Ай да Диогу! – покачал он головой в такт своим словам, улыбаясь брату. – Не даром, скажи, ты оставил позади церковь! Вот представь, как все-таки тяжело прожить всю жизнь без грешного тела красивой сеньориты, - добавил он следом, в который раз уверившись в том, что правильно поступил, вмешавшись в судьбу Диогу. Так и сейчас верил в необходимость выполнения своего замысла. Правда, теперь Суарез предполагал, что совместный поход в столичный дом терпимости, который, между тем, платит постоянно дань церкви, сплотит их с братом больше прежнего.
[indent] Все-таки ради этого существуют братья?! Чтоб быть рядом и предоставить помощь друг другу. Верно!
[indent] - Почему же пошутил? – выпрямившись, уже в более приподнятом настроении, Рауль решил еще немного поесть. В конечном итоге, ему силы понадобятся еще сегодня. – Это будет весьма неплохое заведение, уверяю тебя!
[indent] И, если Диогу смущали условия, которые могли быть не надлежащими в иных заведениях, Суарез хотел убедить брата в том, что экономить на женщинах он не был намерен.
[indent] - Вообще, я бы хотел послушать твой рассказ: что за девушка тебя сразила так, раз ты не воздержался от греха? – не хватало только покровительственно взлохматить причесанные волосы брата, чего Рауль не сделал. Ему казалось вполне естественным задать подобный вопрос брату. И, конечно, граф не желал смутить Диогу сейчас, или посмеяться над ним.
[indent] Ему было интересно.
[indent] А еще куда интереснее стало, когда его братец решил испробовать его азарт.
[indent] - Значит, ты мне предлагаешь пари? – слегка прищурился дипломат, всматриваясь в лицо Альвареса. – Хм, игра в мяч или любое другое состязание? – взвесил он варианты, предложенные ему.
[indent] С одной стороны, да – он мог бы согласиться на предложенную игру. Но, с другой стороны – он имел преимущество в верховой езде, и с легкостью мог предложить Диогу посоревноваться, кто первым преодолеет какую-то дистанцию. Вот только соглашаться на игру в мяч, которую Рауль страшно не любил, граф не собирался, как и пользоваться преимуществом в хорошо известному ему соревновании. Поэтому, он решил иначе.
[indent] - Выбирай: будем стрелять с лука или метать ножи в цель? – вскоре после непродолжительных размышлений, предложил Рауль брату.

[indent] Диогу решил выбрать более традиционный вид соревнования в меткости, стрельбу с лука, не решившись браться за ножи, метать которые было истинным искусством. Впрочем, сам Суарез не сказал бы, что осуждает выбор брата. Как бы там ни было, а метать ножи он точно еще не пытался. И давний опыт на острове Паро, конечно же, не стоит учитывать. Было это давно, и было не такой уж и правдой. По крайней мере, Рауль смутно помнил те свои попытки, покуда делал это явно после нескольких чарок вина, и в компании шумного гостя с родных берегов. Поэтому и на последовавший вопрос Альвареса, он не смог ответить однозначно.
[indent] Но все-таки, усмехнувшись, решительно произнес:
[indent] - Нет. Не думаю, что это – мое умение, но мог бы попытаться – было бы занятно, - чего было скрывать или пытаться выгораживать себя. – Но вот с лука – я стреляю, неплохо, - улыбнулся своим словам молодой граф.
[indent] А какой охотник, собственно, не будет стрелять с лука? Это то, чему должен научиться каждый здоровый юноша, ибо в противном случае подобного рода развлечения будут для него недоступными со временем. Упускать подобные приемы, устраиваемые императором, герцогами, прокураторами или любыми другими щедрыми грандами империи – истинная глупость, которую способен допустить самый гнилой из братьев Агреса и Агаста. Ведь нередко важные назначения, как и политические решения происходят в разгар охотничьего действия.
[indent] Рауль выслушал рассказ Диогу, не перебивая. Он видел в брате толику смущения, что подтверждало лишь одну его догадку: Альварес не успел вкусить плода греха, как следует. Но и точно подтвердило то, что он знал еще до их первого знакомства: избранная их отцом стезя незаконнорожденному сыну, невзирая на все предполагаемые выгоды после лет неустанного служения, не была ему по душе. И за этот свой поступок граф ощутил гордость, которая редко навещала его в последние дни, слившиеся практически воедино.
[indent] - Подготовьте во дворе все, что нужно для стрельбы с лука, - отдал он свой наказ слуге, пришедшему справиться, чего угодно его сеньору. – Две мишени для нас, - добавил он следом, прежде чем обратиться к Диогу. – Я просто обязан выиграть для тебя, брат! Твой рассказ лучше всего говорит о том. Вкусив греха – над ним не следует долго и кропотливо переживать его в сердце. Одним больше, одним меньше… грех – лишь мгновение, от которого Братья нас избавят по своему великодушию. Тем более и жизнь нам дана одна, чтоб радоваться, а не жить монашеской жизнью.

[indent] Стоило ли говорить брату о том, как часто ему приходилось браться за то, чего он совершенно не умел? В детстве, в юности и даже сейчас. А ведь того, чего он совершенно не понимал – было еще больше. Его назначение на остров Паро в качестве посла и доверенного императорского лица было честью для него и для его семьи, но это же и была ответственная ноша. Вот только к этой службе и к этой роли единственного сына Антонио Суареза никто не готовил. Жребий был брошен будто самой судьбой, возжелавшей пошутить над эстанцем, точно знавшим свои жизненные ориентиры. Все ведь было так просто: видишь цель и идешь к ней, берешь, ибо так завещали братья – побеждать. И он шел по своему пути, пытаясь справиться со всеми трудностями так, как мог; как ему было под силу.
[indent] Справился ли? Он не ощущал себя удовлетворенным результатами своих трудов, несмотря на то количество блаженно прекрасных событий, которые он смог пережить на том далеком острове, где пьянящая свобода цвела и будоражила сознание, вводя в заблуждение, точно прекрасная богиня греха. Впрочем, стоило ли задумываться сейчас об этом? Вспоминать, обременять себя непростыми думами-мыслями, что блуждали в свободном паденье после каждого глотка вина. Сейчас на них с Диогу ожидало небольшое состязанье, что уже горячило кровь, а на уста приносило радостную улыбку.
[indent] - А ты сам-то умеешь? – без насмешки, но с улыбкой спросил Рауль у Альвареса. – С моей стороны было бы несправедливо предлагать тебе состязаться в том, где я чувствую себя сильнее. Или все-таки стоило не быть настолько благородным и добрым?
[indent] В действительности, можно было поспорить относительно его личного благородства и доброты; спорить на то, чтобы привести юношу в дом терпимости – в этом было мало благородства. Вот только сеньор граф искренне считал, что это дело нелишнее и даже полезное. Что может быть лучше объятий женщины, точно знавшей, чего желает мужчина? Хотя, быть может, стоило задуматься также и над тем, чтобы Диогу познал это тепло в браке. Об этом он еще не раз подумает.
[indent] - Думаешь быть женщиной так уж и плохо? – выслушав Альвареса, Рауль вынес для себя из его долгой речи только одно. И ухватился за эти слова Диогу, пока слуги торопились устроить все для развлечения своего сеньора. – Скажи об этом Изабелле, - он усмехнулся, точно зная, о чем говорит. – Она же святая женщина, непорочная. Только муж у нее был кретин старый, которому хватило ума недолго мучить мою сестру, - это было только малой частью того, что думал об этом браке Суарез, ставший нынче во главе фамилии. Впрочем, и раньше мужчина знал, как ошибся его благородный отец, сделав такой выбор для своей дочери.
[indent] - Ладно, пойдем во двор, братишка, - хлопнув Диогу по плечу, скомандовал Рауль, когда услышал от слуги о том, что все уже для развлечения готово.

[indent] - Да, - утвердительно ответил мужчина.
[indent] Право слово, такой вопрос было даже удивительно слышать, а еще больше – отвечать. Он считал, что отец в своей жизни не единожды ошибся. Много ошибок – не значит плохо. Это значит – не достаточно хорошо постарался и обдумал. Ему было не просто понять того, как мог он отдать столь юный цветок – такому человеку, как Сильва. В карты проиграл?! Иного объяснения не было. И единственную вещь, которую сделал хорошо сеньор Сильва – умер, не заставив свою молодую жену долго мучиться в этом браке.
[indent] - Я обещал сестре, что выдам замуж за того, кого она захочет, - усмехнулся Рауль дорогой к внутреннему двору, где на них уже ожидали мишени, расставленные проворными слугами.
[indent] - Правда, маменьке решил этого не говорить пока – она тут же начнет наседать на бедную Изабеллу. А ей нужно еще немного времени.
[indent] Это было лишнее в беседе. Но порой, выпив лишнего, язык начинает говорить не совсем то, что на уме. Куда больше хотелось справиться у брата, от чего же он продолжает жить монашеской жизнью. Оказавшись свободным от обетов, которые навеки поработили бы его своими путами, он точно следовал былым привычкам, опасаясь отступать от того, что успели вбить мелкому в голову. 
[indent] Было не так уж и просто понять младшего брата, вынужденного жить с пятном греха, в котором тот не был повинен. Отец и женщина, которой он никогда не видел на свои глаза – несли на себе тяжесть греха, и должны были уже познать справедливость богов на себе, если та существует. Хотя так ли усердно пытался в этом преуспеть Рауль? Это был хороший вопрос, над которым граф так и не задумается в своей жизни. Во всяком случае, сейчас уж точно ему было не до глубоко-моральных рассуждений о той тропе, к которой он сманивает несостоявшегося монаха и священнослужителя.
[indent] В Диогу он видел молодость, начало жизненного пути, на котором казалось таким важным вкусить и сладости греха, и роскошь вседозволенности, которые позволяют критически смотреть на то, что окружает с самых пеленок. Он ощущал ответственность за то, чтобы мужчина, в чьих венах текла родственная кровь, имел возможность прикоснуться ко всему этому. Его сын был еще так мал, чтоб вводить его во взрослую жизнь, как годится; но хорошо было хоть то, что Диогу знал уже, с какой стороны нужно подходить к женщине. Если этот праведник, конечно, не солгал, желая выглядеть более бравым в его глазах.
[indent] Им подали по луку, на который Рауль безучастно взглянул. Хотел было поинтересоваться у Диогу, знает ли он, как правильно прицеливаться и стрелять – а вот он уже и выстрелил, высоко и точно не по мишени. Второй выстрел пришелся по цели, что значило – парень не пропадет, и годный для учебы.
[indent] - Молодец, не плохо, - похвалил он Альвареса, прежде чем принялся сам стрелять.
[indent] - Когда будешь целиться в следующий раз, встань так, чтобы мысленно можно было провести прямую линию через плечи до цели, - он прицелился, как советовал, и только тогда приложил стрелу к тетиве.
[indent] Он расположил три пальца под стрелой, придерживая тыльный конец стрелы большим пальцем, оттянул тетиву к лицу, постаравшись максимально расслабить руку. Направив лук таким образом, чтобы наконечник стрелы указывал на цель, граф выстрелил, не попав в самое яблочко – но близко.
[indent] - Давно я не стрелял. А ведь есть такие умельцы, что могут стрелять, сидя на лошади, - произнес он, готовясь снова стрелять.

[indent] Охота – то, что завещали им братья. Любой мужчина должен уметь добыть себе еду, ведь именно этим и занимались их предки. Большинство вооруженные луками и стрелами отправлялись на охоту, чтобы там добыть еды себе и своим семьям. Конечно, сейчас жизнь эстанских грандов значительно легче и комфортнее, нежели у их славных предков. Теперь им далеко не всегда приходится браться за оружие, чтобы на столе было мясо. При каждом дворе есть свой загон худобы, которую закалывают по желанию сеньора. Однако охота – точно священный обряд, заставлявший вспоминать о былых временах, когда от успеха выстрела зависела не только еда на столе, но порой и жизнь охотника. Ее любил всякий эстанец.
[indent] И Рауль был в их числе.
[indent] Граф был уверен, что его единокровный брат тоже полюбит охоту, по которой он успел соскучиться. Жаль, но этим месяцем им не светит подобное развлечение, раз уж церковь эрманитам правоверным твердит поститься.
[indent] Диогу же стрелял неплохо. В нем было что-то от охотника, и Рауль одобрительно кивнул брату, после чего похлопал его ободряюще по плечу. Глядя на него сейчас, Суарез в который раз уверился в том, что такой бравый вояка мог пропасть в божьей тени и тех обетах, которыми церковь сковывает мужчину и не дает ступить лишний шаг без оглядки на всесильных.
[indent] - У тебя получится, - он согласился с ним, не испытывая сомнений. – Я вот не очень меткий стрелок, когда приходится скакать на лошади галопом. Жаль, что пришлось уезжать тогда в Маркану и не представилась возможность подтянуть свои навыки.
[indent] В действительности же Суарез не сожалел более о том, что жизнь его увела прочь от кавалерии. Если бы не Маркана – его жизнь была бы совершенно другой. Быть может, все такой же пустой и недоскональной, как сейчас, и ничем не лучше от той, которую он вел до начала своей политической деятельности – но точно была бы другой. И ему не хотелось все же отказываться от мгновений счастья, сопряженных с взрослением и переосмыслением некоторых истин.
[indent] Прежде чем стрелять снова, сеньор дипломат сделал небольшой перерыв. Он подозвал к себе слугу, державшего поблизости поднос с чашей и кувшином. Самостоятельно налив себе вина, мужчина испил из чаши не больше двух глотков, после чего отставил. Жестом пригласил Диогу угоститься, если он того желает, и только после этого взялся вновь стрелять. И в этот раз он попал в самое яблочко, что значило лишь одно – от грехопадения им сегодня не отбиться.
[indent] - Сейчас моя мать в Акабе, приглядывает за домом, как обычно, - он усмехнулся углом губ, прежде чем взглянул на брата. Тому могло показаться, что сеньора Ана, как и любая другая женщина ведает домашними хлопотами, тогда как вдовствующей графини всегда доводилось ведать делами более обширного значения. И говорит Рауль так только потому, что уже привык. – Акабе далековато отсюда, - возможно, Диогу это было не известно. Поэтому молодой граф решил объясниться. – Думаю, я вернусь туда весной, и мы с матушкой вновь увидимся, - продолжал Рауль с легкостью, присущей ему.
[indent] - А зачем ты интересуешься? – спросил он, взглянув на Альвареса.