[indent] Довольным барона де Сан-Северино назвать было трудно. Однако он пытался. Боги праведные, Фадрике пытался быть приветливым и радушным хозяином имения, в котором будет рад видеть еще одну дочь, которой отеческая воля предрекала войти в его дом и остаться тут, дабы исполнить свое предназначение — родить наследнику барона сыновей, да побольше! Правда, выходило у Фадрике не так уж дурно, как могло показаться на первый взгляд. Или самом ему так казалось. Ему было не по нраву столь внезапное желание Дельгадо приехать в его тихую глушь. В этом старый барон видел уловку молодого наследника графа, с которым был знаком еще с юности, и которого письменно уверял в том, что будет рад, коли его любимица-дочь станет женой его единственному сыну. В своем письме он много другого обещал, о чем уже и сам позабыл, но общий смысл был ему все еще известен — он обещал, что тут будет ее дом и будет тут молодым счастье.
[indent] Куда бы проще было бы, реши Дельгадо приехать в Сарагосу, где они назначили бы свадьбу на положенный срок — спустя там месяц или два. Хотя, было бы лучше не затягивать с женячкой наследника, пока сын чего не удумал и не выкинул.
[indent] Все свое внимание Фадрике обратил на Рауля. Тот был уже состоявшимся мужчиной, полностью готовым перебрать на себя бразды правления семьей. Тем более, когда здоровье действующего графа подводило. От самого наследника ему стало известно, что это так, и свадьбу они сыграют, скорее всего не дожидаясь выздоровления отца. От себя барон добавил, что лучше было бы, правда, не оттягивать с этим делом, раз оно решенное — учитывая состояние здоровья доброго друга, Фадрике опасался, что тот отправится на встречу с богиней смерти уже в ближайшие месяцы, и оттягивать свадьбу из-за положенного траура ему было совершенно не с руки.
[indent] На ужин подали куропаток, запеченных на вертеле. На столе также были накромсаны ломти копченного мяса, были помидоры и сыр. Кухарка также приготовила тортилью с какой-то особенной начинкой, и слуга в конкретно данный момент был занят тем, что отрезал от блюда по куску, накладывая на тарелку всем сеньорам: сперва мужчинам, начиная от главы семьи и гостя, заканчивая женщинами. Вино на столе было все еще прохладным — только из открытой бочки, доставленной в имение с одной из восточных провинций, богатой виноградниками.
[indent] — Хорошее вино, — сделав глоток, Фадрике не мог не похвалить вино, что было на диво вкусным. В нем не было приторной сладости, которая спустя год или два превратит вино в головокружительное пойло, но был богатый букет вкуса солнца.
[indent] — Такое вино делают только у нас в Альбахаре, сеньор барон, — вставил веское слово виконт Дельгадо, на что Фадрике мог только пожать плечами, искоса бросив взгляд на сына, которого увлекала затея развести виноградники в этом богами забытом крае хамданской земли.
[indent] — Сеньора, виконтесса, — он все-таки решил обратиться к своей будущей невестке, что оказалась, правда, хороша собой. Кобылка, как он ее называл про себя, демонстрировала породу и обещала дать хороший приплод. Он и себе взял бы ее в жены и поскакал на ней, вот только в первую очередь думал  о сыне, на которого поглядывал не без улыбки, вспоминая его отчаянное желание взглянуть на девку. — Надеюсь, все хорошо? Вам подходят ваши временные покои? Полагаю, ваш батенька захочет знать, как вам нравится у нас, и я был бы рад написать ему добрые вести.

Именно так должно было начаться их знакомство. Ужин, тихие разговоры, неспешное поглощение пищи и внимательные взгляды. Марко мог бы рассматривать Викторию, любоваться правильными чертами лица и слушать её дивный голос. Вероятно, она недурно пела... Сейчас же баронет мог только вспоминать о её влажных волосах и нежных ручках, которые блуждали по его телу.
Меж тем, Марко отлично понимал, что эту игру затеял он сам, словно проверяя решится она или засмущается. Она действительно смутилась. Правда и дело сделала. А теперь молодой человек только и мог, что смотреть на неё, подперев кулаком подбородок, да задумчиво покручивая усы. Периодически он ловил на себе ироничные взгляды отца. Барон сумеет ещё ему попенять о том, что старших надо слушаться. По счастью жениха с невестой посадили не рядом и даже не напротив, а наискосок. Это лишало всякой возможности коснуться друг друга даже случайно. Всё к лучшему. Вечер и так грозил обернуться пыткой.
Подали вино. Марко сделал несколько глотков и усмехнулся. Вино в самом деле было отличного качества, приятного вкуса и издавало нежный тончайший аромат. Предмет гордости винодела. Однажды, когда-нибудь они также будут обсуждать и его хмельную амброзию. Правда он думал, что особые сорта он будет хранить в глиняной или стеклянной таре, а в бочках только настаивать. На самом деле, он неплохо изучил этот вопрос, и делом времени оставалось только уговорить отца заняться этим прибыльным для семьи делом. Словно услышав его мысли барон пристально посмотрел на сына, а потом вновь пригубил вина из своей чаши.
Ужин проходил в спокойном молчании. Незнакомые друг другу люди присматривались друг к другу, пытаясь составить мнение о каждом из сидящих за столом по внешнему виду и манере поведения.
Марко заметил, с каким интересом виконт Дельгадо взирает на его сестру, однако внимание девушки целиком и полностью сосредоточено на её тарелке. А Виктория внимательно изучала барона и едва заметно морщила тонкие брови. Молодой человек помнил, с каким ужасом она описывала перспективы брака с неугодным ей человеком, как жаждала любви... О, эти юные мечтательные девушки. Как они любят эти сказочки... Сказочки про долго и счастливо. Но жизнь - не дорога, устланная розовыми лепестками и не промчаться по ней быстроногой ланью, каждый шаг - испытание, каждый шаг - рывок. И идёшь ты то через тернии, то под градом камней. Любовь - лишь средство держаться наплаву и не уточнуть в океане отчаяния. Впрочем и она очень частно бьёт наотмашь...
Меж тем, гости утолили первое чувство голода, и завязалась неторопливая беседа. Барон был сама любезность, а Виктория отвечала ему в тон. Пока что никто не спешил познакомить их официально, с учётом этикета и традиций, и строго говоря до тех пор баронет даже не мог обратиться к ней напрямую. Правда ему этого и не требовалось. Марко молчал, не пытаясь вмешаться в разговор, и лишь бросал Виктории пристальные взгляды. Иногда виконтесса замечала обращённое на себя внимание молодого человека и от этого покрывалась густым румянцем. Собственно, именно этого баронет и добивался.
Наконец, когда все формальности и любезности были соблюдены, Марко произнёс:
- Отец, не угодно ли Вам представить меня этой прелестной юной синьорите, которой вскорости надлежит стать моей женой?

[icon]https://i.ibb.co/nk2rXqR/IMG-20200902-200334-687.png[/icon][nick]Рауль Дельгадо[/nick][status]###[/status][info]Человек, 40 лет
Виконт Дельгадо[/info]
Нынче вечером, у Рауля не было никаких оснований быть недовольным радушным приемом барона де Сан-Северино. От отца виконт хорошо знал, что сеньор Фадрике человек достаточно жесткий и властный, каким собственно и должно быть главе состоятельного и благородного семейства. Но нынче, барон просто излучал радушие и был внимателен к своим гостям - так что Дельгадо был уверен в том, что доведет порученное больным отцом дело до закономерного финала. Дело это касалось будущего любимой младшей сестры виконта, которое их отец пожелал решить до того как богам будет угодно забрать его душу в лучший мир. Старик желал быть уверен в том, что у его любимицы будет достойный ее супруг из хорошей состоятельной семьи и сын сеньора Фадрике как нельзя лучше подходил для этой роли.
- Такое вино делают только у нас в Альбахаре, сеньор, - ответил хозяину дома Дельгадо, также пригубив свою чашу. Вино и правда было отменным и превосходно подходило к превосходному угощению. Поставив чашу на стол, Рауль позволил себе улыбнуться дочери сеньора Фадрике - то был прелестный бутон розы, которому еще только предстояло раскрыться во всем блеске своей красоты. Правда сеньориту Урсулу столь откровенные взгляды виконта явно напугали, потому как она тут же поспешно опустила глаза к своей тарелке, как и должно благовоспитанной девушке. Правда тактические "маневры" Рауля не остались незамеченными главой семейства, так что он решил на время одернуть самого себя, ведь у него наверняка еще будет возможность как бы случайно встретить сеньориту Урсулу? Есть люди которые ждут удобного повода для действий, тогда как Дельгадо предпочитал их создавать и никогда ни о чем не жалел опосля. Однако, будучи в гостях, следовало действовать с особенной осмотрительностью, дабы не испортить ненароком отношения с сеньором Фадрике и не навредить брачной договоренности, что уже была на мази.
Вообще, за ужином говорили мало, отдавая должное превосходному вину и кушаньям. Рауль несколько рассеянно слушал как его сестра отвечает сеньору Фадрике, решившему поинтересоваться нравятся ли ей ее покои. Собственно говоря, пожаловаться было не на что, потому как отец и сын Сан-Северино явно постарались угодить юной виконтессе.
- Должен заметить, что у вас прекрасный дом, сеньор барон. Не могу не поблагодарить вас за внимание, оказанное моей сестре, - произнес Дельгадо полагавшиеся по случаю вежливые слова, на пару минут отвлекшись от жареной куропатки. - Да и ваша кухарка показала себя истинной мастерицей своего дела. О лучшем приеме можно даже и не мечтать.
Рауль поймал внимательный взгляд барона и усмехнулся про себя. Фадрике словно бы старался прочитать его и наверное даже мысленно провел параллели для сравнения с графом Дельгадо? Несомненно, виконт давно уже был готов принять на себя бремя ответственности титула своего отца... хотя и продолжал надеяться, что в этот раз старик одержит верх в единоборстве с костлявой. Но так или иначе, Рауль обязан был быть готовым к самому худшему повороту событий.
Мельком виконт поглядывал на сестру и ее жениха - не заметить румянца, вызванного смущением на щеках Виктории мог разве что полный дурак, либо слепой. И это давало надежду на то, что у молодых все стерпится и слюбится. Марко был видным молодым человеком и к тому же с неплохими перспективами на государственной службе, что конечно же не могло не радовать. Всем было известно, что новый прокуратор принадлежит к одной из самых влиятельных семей в Эстанесе и скорее всего, он ненадолго задержится в Эскалоне, учитывая его весомые армейские заслуги. А это означало, что баронет при должном старании, вполне может добиться повышения по службе и став частью ближайшего окружения сеньора де Арана, переехать в столицу. Ну а столица как известно дарила куда больше возможностей, чем старая добрая Эскалона.
- Позвольте мне исправится, сеньор барон? - вновь обратился виконт к хозяину дома, поднявшись со своего места. - Прежде чем моя сестрица расскажет о себе, я должен соблюсти установленный этикет. Сеньор Марко, для меня честь представить вам самое драгоценное сокровище нашей семьи - мою сестру Викторию, виконтессу Дельгадо. И если гостеприимный хозяин нашего сегодняшнего вечера позволит, то я бы предложил поднять чаши за будущий союз наших семей.
"... с заключением которого не стоит медлить," - подумалось Раулю и в этот самый момент он заметил весьма робкий и даже можно сказать испуганный взгляд Урсулы в свою сторону. Она сейчас напоминала виконту испуганного и затравленного оленя, что вышел к водопою, прекрасно понимая что может расплатится жизнью за свою смелость. Но не сделать этого, тоже означало бы погибнуть.

Отредактировано Адриан Собраре (11-09-2020 20:50:06)

Марко хотел соблюсти этикет и быть представленым официально. И не имело значения, кто сделает это: его отец, или виконт Дельгадо. Однако барон, обладая хитростью старого лиса, предложил Виктории отрекомендоваться самостоятельно, видимо он хотел посмотреть как ловко будет выкручиваться его невестка из поставленной ситуации. Её спасло лишь то, что практически сразу слово попросил виконт. Рассыпаясь комплиментами своей сестре, он всё-таки представил молодых друг другу и провозгласил тост за будущее воссоединение двух именитых семей.
Марко понял свою чашу вместе со всеми. Пригубив вина, он продолжил своё неимоверно увлекательное занятие, а именно не особенно завуалированное наблюдение, ибо вступать в беседу повода он не находил.
То, что Рауль Дельгадо проявляет интерес к его юной сестрице, Марко уже понял, но услышав тихий вздох по левую руку от себя, бросил быстрый взгляд на Урсулу. Дабы не привлекать ненужного внимания к своим нарочитым наблюдениям, Марко сделал вид, будто повернулся попотчевать сестру кусочком куропатки. Девушка явно чувствовала себя неуютно, она очень давно не выступала в роли хозяйки, принимая столь важных гостей. Тем не менее ей стоило бы попривыкнуть. Отец озаботился и её будущим, приказав сыну подумать над тем, за кого бы выдать сестру. Так что, возможно, очень скоро им доведётся погулять и на свадьбе Урсулы. Его скромной, молчаливой и целомудренной сестрицы, которая, надо сказать, слишком поспешно уткнулась в свою тарелку, залилась румянцем и на предложение отведать хорошо прожаренного мяса птицы лишь отрицательно мотнула головой.
Надо сказать, ситуация складывалась патовая. Марко опасался, что за ним и Викторией станут следить, дабы молодые не сотворили чего до свадьбы, но теперь эта проблема становилась меньшей из зол. Ведь их свадьба - дело решенное, и ребёнка, зачатого хоть до, хоть после церемонии, бастардом не назовут. Иное дело посторонний опытный мужчина и его глупенькая сестрица... Марко раздумывал, стоит ли полагаться на благоразумие и благородство сеньора Дельгадо, или самому начинать слежку. Вот ведь не было печали, ей богу... Вот только он уезжал на будущее утро. Значит, сразу после ужина он предупредит отца, и уж он-то предпримет все возможные меры предосторожности, если конечно он не обдумывает это сей же момент.
Молодой человек расслабился, заметив на лице барона очередную довольную улыбку. Вот уж во истину, сегодня ничто не могло испортить его радушного настроения.
Виктория меж тем рассказывала о себе. Предельно кратко, даже суховато. Возможно также сказывалось волнение, а может девушке и не особо хотелось посвящать посторонних пока что людей в самое сокровенное. Но Марко решил, что попробует разговорить её, а заодно узнать, что она подразумевает под благотворительностью, и насколько возрастут его расходы в связи с этим её, мягко говоря, затратным увлечением. Молодой человек дождался, пока ответит отец: он немного рассказал о давнем знакомстве с графом Дельгадо, а потом, взяв слово, обратился к Виктории.
- Как интересно, а что именно Вы понимаете под помощью нуждающимся? Вы открывали дома милосердия или, возможно, лечебницы? А может быть просто раздавали пирожки? Не могли бы Вы рассказать поподробнее...

[indent] Боги знали, как наказать барона. Они посылали ему на голову гостей, которых следовало принимать и обхаживать так, словно они были едва ли членами императорской семьи, тогда как один из братьев его будущей невестки служил в Золотой гвардии, и стерег сон императорский. Хотя, судя по той молве, которая ходила столицей, стерег не только сон сиятельного дона, но и безопасность его наложниц, которыми окружал себя наследник, а теперь уже и полноправный император, несший огонь войны неверным. Войны, конечно, были делом прибыльным. В том случае, когда воины получали большую добычу, и с награбленным добром возвращались. Но в дни, подобные этим, когда простым имперцам приходилось из кожи вон лезть, чтоб прокормить свою армию там, за морем — Фадрике войну ненавидел. И мечтал о том дне, когда войско хлынет обратно. Богатые воины — богатый народ. Так говорят у них в Эстанесе, а это значит и понижение налогов, и более оживленная торговля, с который каждый что-то да имеет.
[indent] Так что, когда виконт, уже мнивший себя графом, решил рассыпать слова комплиментов тем, с кем вскоре его свяжут кровные узы, Фадрике чуть не перекосило, и кусок мяса, который жевал барон – едва-едва не застрял ему посреди глотки.
[indent] Ну, придумает же такое! Прекрасный дом, внимание его сестре — бла-бла-бла…
[indent] Да и как иначе могло бы быть?! Приехали раньше условленного времени, на его харчи — не хватало еще говорить иначе!
Закашлявшись, мужчина отпил вина из своей чаши, после чего поблагодарил своего нового родственничка:
[indent] — Мы очень рады, что вам и вашей сестре у нас так понравилось, — елейным тоном голоса ответил Фадрике, хотя на самом деле мужчина только и молился о том, чтобы поскорее все вернулось на круги своя. Так сынок отбудет в Сарагосу делать свою карьеру при прокураторе, будут вестись все приготовления к свадьбе — и сама свадьба состоится, хвала Братьям, уже к концу сентября, после чего виконт уберется в свой Альбахар или столицу, да хоть на все четыре стороны и не будет беспокоить привычный ход дел в имении Сан-Северино. Ну, а его сестрице придется лишь стать покорной невесткой, и приспособиться к порядкам, которые существуют в той семье, частью которой станет в положенный срок.
И уж он точно не даст возиться с дерзкой девчонкой. По крайней мере, пока она не докажет свою плодовитость и не приведет в мир внуков.
— Надеюсь, все ваши увлечения благими делами, дорогая сеньорита, не заставят стоять в стороне от ваших непосредственных обязанностей, — как бы не очень двусмысленно произнес мужчина. И ему было плевать. — Чернь болеет, Боги знают только чем именно. А вам, сеньорита, покамест лучше будет беречь себя и заботиться о том, чтобы подарить мне внука. Мечтаю взять на руки наследника, — больше обращаясь к Марко и Раулю, полностью проигнорировав, да и не расслышав доподлинно то, что желала знать Виктория. — Предлагаю поднять наши чаши, благородные сеньоры, за наше будущее наследие — за детей, и за их детей. Чтобы порадовали они нас при жизни своими великими деяниями!
Как говорится в народе: сперва нужно выпить, промочить горло, затем поднять себе настроение. И именно при помощи вина Фадрике собирался это сделать, а тогда уже давать возможность Марко отвечать на все любопытствующие вопросы.

Марко не ожидал, что его будничный вопрос вызовет столь явное замешательство и смущение, отразившееся на лице Виктории густой алой краской. Напротив, он считал, что она сей же момент начнёт с гордостью излагать всё, что совершила во славу Братьев. Девушки до глубины души любили хвастаться своими богоугодными деяниями. Однако виконтесса молчала, то ли выискивая в его вопросе подвох, то ли старательно подбирая слова. Викторию выручил брат, упомянув о содержании монастыря силами и средствами их хворого батюшки. Времени, потраченного на столь короткий рассказ, ей хватило, чтобы перевести дух, и она всё-таки поведала о помощи беднякам. Сказать откровенно, Марко никогда бы не подумал, что крестьянам так уж плохо живётся в Альбахаре. Да, они работали на господ Дельгадо, но при этом наверняка имели по собственному клочку земли, с которого и питались. И, вот никто бы не убедил его в обратном, питались неплохо... Даже здесь, в сравнительно небогатой Эскалоне, крестьянам жилось привольно. Уж до чего любил барон прижать своих вассалов лишним хоре, но нет... Никто не срывался с мест в поисках новой, лучшей жизни.
В городах другое дело. Города всегда славились ярко выраженным контрастом между аристократией и бедняками. И работу в той же Сарагосе было найти не просто. Люди часто едва-едва сводили концы с концами. Однако, разве городская чернь была проблемой землевладельцев, будь то Дельгадо в Альбахаре или Сан-Северино в Эскалоне. Это проблема государственная, и заниматься ею должны прокураторы, на местах, и иже с ними. Очень скоро и ему, Марко, придётся поломать голову над тем, как сделать Сарагосу более привлекательной для всех её жителей, но пока... Пока что речь шла о другом, не так ли?
Отец о подобных женских баловствах тоже выразился крайне негативно, хоть и весьма умело завуалировал своё высказывание заботой о здоровье виконтессы и будущего наследника. Он мог бы благополучно закрыть тему богоугодных деяний, подняв здравный тост о детях, но Виктория не могла промолчать, что разумеется избавляло Марко от необходимости рассказывать о себе.
- Да, все болеют, - подтвердил молодой человек, - но Вам-то болеть не пристало, синьорита. Зачем так сурово отвергать заботу моего батюшки, ставя здоровье черни выше своего собственного? Мы тоже заботимся о благополучии своих крестьян, хвала Братьям, у нас давно не случалось эпидемий. Ведь коли начнут они болеть, так и работать будет некому... Вас лишь просят оградить себя от личных визитов в различные лечебницы.
Он мог бы добавить, мол, помогайте финансово, но опасался, что виконтесса, заручившись благословением будущего мужа, может несколько увлечься перечислениями мыслимых и немыслимых средств на нужды бедняков, а расточительность в семье Сан-Северино не приветвовалась. Дабы отвлечь девушку от новой волны негодования, он поинтересовался актуален ли до сей поры вопрос виконта Дельгадо. Помниться, в женском дворике Виктория задавала подобный вопрос, и, ответив уклончиво, Марко никак не удовлетворил любопытство юной особы. Сейчас он собирался рассказать о себе хоть что-то конкретное, надеясь хоть немного поразвлечь гостей.
- Я родился и вырос в этом имении. Здесь же и получил начальное образование. Не знаю, есть ли смысл рассказывать о моём детстве... Сеньор барон, мой отец, расскажет вдоволь, когда придет время сравнить меня и детей, рождённых Вами, Виктория, после того, как мы сочетается браком. С юных лет меня учили всему, что положено знать почтенному землевладельцу, однако с возрастом возникла нужда получить и достойное каждого аристократа обучение в академии Корволы...
Он поведал немного о своей жизни в столице, упомянув о завязавшихся связях. Деловых, разумеется, не интимных. Завершил он свой рассказ возвращением домой, сославшись на то, что любовь к родным землям оказалась сильнее тех заманчивых перспектив, что сулила служба императору.

[indent] Хорошо было то, что девчонка еще не знала, как ее свекор предпочитает вести благотворительность. Иной раз, глазам лучше не ведать, что делают руки, пока ноги устали от долгих скитаний. Возможно, у Дельгадо, богатого и небедного рода были лишние средства на голодных и обездоленных крестьян, которым только и дай подаяния, сделай доброе дело — они тут же вскарабкаются тебе на шею и свесят свои ноги, начав ими болтать. От чего бедность заглядывает в людские дома? Прежде у барона была не единожды минута поразмыслить над этим вековечным вопросом, и даже отыскать на него свой собственный ответ. Всему была лень, человеческая неспособность заставить себя заняться делом, ибо куда проще протянуть руку с молящим взглядом и взывать о помощи, чем просто взять и сделать, продолжать работать на износ иной раз, не покладая рук. То, что добыто тяжелым трудом так легко не отдаешь и не растачаешь. Девчонка вроде Виктории не имела зеленого понятия, откуда берутся ее роскошные платья, откуда появляется еда на ее столе, а также — богатое приданное, которое и заставило Фадрике промолчать, чтобы не фыркнуть презрительно на тон, с которым позволила себе разговаривать эта альбахарская кобылка.
[indent] — У вас в Альбахаре — одно, у нас в Эскалоне — другое. Дела благие пока вас пускай не заботят. Есть более первостепенные вопросы, которые должны беспокоить молодую девушку, — напомнил он ей, строго глядя на Викторию.
Ее имя значило победу. Но которую победу принесла она своему отцу, что находится на перекрестке между миром этим и Бездной. Виконту он скажет, что не желает оттягивать свадьбу. Да не допустят Братья, умрет граф Дельгадо, и тогда им придется соблюдать траур — праздновать свадьбу либо крайне скромно, без всяких полагающихся торжеств, чего бы ему не хотелось, либо обождать целый год. А барон этого не желали. Он ожидал в ближайшее время отослать отсюда виконта, что соблюдал мягкость в отношении своей строптивой сестры. Уж лучше бы тот уехал, да поскорее и тогда невестке быстро укажут на ее место. И на то, что язык бабе за столом лучше прикусить, а не молоть им не думая.
[indent] — Конечно, будет. А как иначе? — иронично отметил он вслух, отпив свою порцию вина. — Но я так горячо желаю взять на руки внука, что не постесняюсь напоминать о супружеском долге. Марко — мой единственный сын. Моя гордость. К сожалению, его мать умерла родами, так и не сумев произвести на свет другого. Как и не было суждено того сделать другой моей жене. 
[indent] Барон все же решил расставить все по местам. Немедля. Здесь и сейчас, чтобы в будущем, если эта строптивая белокурая альбахарка не сумеет произвести на свет наследника — не было у Дельгадо претензий. И Рауль, имея своих собственных детей, прекрасно должен был понимать, какой груз ответственности ложится на жену наследника. Она должна рожать. И если не способна — ее устранят и подыщут ей замену.
[indent] Вопрос, который Дельгадо задал его сыну, не оставил равнодушным к нему и Фадрике, которому пришлось также знать этого человека. И не остался в восторге, от чего и не желал поддерживать эту тему, принявшись за жаркое на своей тарелке.